Дмитрий Виконтов - Родиться в Вифлееме [СИ]
— Понятно. Конец связи.
Джонсон посмотрел на хмурящегося Райтсена: на «Авангарде» только основные двигатели работали с приемлемой отдачей. Маневровые или частично вышли из строя, или работали едва ли на треть мощности, что значительно уменьшало шансы на выживание корабля. Впрочем, эти шансы стоило взвешивать только в узком промежутке между двумя и шестью тысячами километров от врага. Как иногда говорили, если после двух тысяч все решает статистика, то до двух тысяч — баллистика.
«ЭСКАДРИЛЬЯ ОДИН ЗАПУЩЕНА. ЭСКАДРИЛЬЯ ДВА ЗАПУЩЕНА. ЭСКАДРИЛЬЯ ТРИ ЗАПУЩЕНА», — появилось на экране командора и на визоре Джонсона. — «ВСЕ КОСМОЛЕТЫ ЗАПУЩЕНЫ».
— Может, не стоило выпускать их?
Фарбах поморщился — эту тему они уже обсудили, как только один их последних зондов к «Молоху» сообщил о приближающемся тэш’шском корабле в компании двух носителей.
— Стоило, стоило, Блейк. Черт знает, что у нас тут будет твориться… и сможем ли мы потом хоть кого-то из ангара запустить.
— Чего ж они медлят? — на схеме оба ромбообразных носителя по-прежнему держались за кораблем, прикрытые его тушей и экранами от возможных сюрпризов со стороны людей.
— У них это быстрее: раскрылся и полетел. Или не видят смысла: носители прикрыты, скорость схождения велика для нормального боя. Это только первый раунд — второй будет у «Молоха».
— Если они его до того момента в пыль не превратят…
— Хотели бы — давно бы уничтожили, — ответил Фарбах Райтсену. — Экраны у «Молоха» отключены, двигатели не работают — идеальная мишень. Нет, «котам» тоже интересно, что с ним случилось.
— Выходит, они не при чем? — вопросительно заломил бровь шеф безопасности боевой базы. Фарбах неопределенно пожал плечами, ничего не ответив.
Этот вопрос тоже возник сразу после донесения зонда: исходя из расчета траектории, тэш’ша достаточно поздно начали торможение. Как если бы они и не подозревали о присутствии здесь корабля Конфедерации — что само по себе выглядело странным: надо быть или очень самоуверенным или очень глупым, чтобы в подобной ситуации не «подсвечивать» себе путь патрулями или зондами. Но факт оставался фактом: за все время пути от места встречи с «Авангардом» боевая база не встретила и намека на чужие зонды.
Джонсон был уверен: тэш’ша не подозревали — тэш’ша знали, где люди. И выжидали, пока они соберут все корабли в одной точке, чтобы не гонять за каждым по отдельности — хотя, куда им от этой чертовой аномалии деваться, кроме как лететь вперед? Хорошая теория… с одним недостатков: единственный корабль плюс два носителя совсем не гарантировали «котам» успеха. Даже с учетом того, что «Авангард» походил на бледную тень себя, даже с молчащим и безучастным «Молохом». Даже останься они один на один с боевой базой — Блейк ставил бы все деньги на базу, и вряд ли сильно ошибся.
«НАЧАТ МАНЕВР СИНХРОНИЗАЦИИ ПЛОСКОСТЕЙ» — появилась предупреждающая надпись; скупо рявкнула сирена. — «ПРОТОКОЛЫ БОЕВОГО РЕЖИМА ЗАДЕЙСТВОВАНЫ. КРАСНАЯ ТРЕВОГА. ИНТЕРВАЛ БЕЗОПАСНОСТИ ДЕСЯТЬ МИНУТ».
— Вот и все, — Фарбах нервно потер руки. На обзорном экране звездное небо неторопливо вращалось вокруг них, а алая точка в пульсирующей рамке столь же неторопливо сдвигалась на левую сторону базы.
— Сэр, противник прекратил разгон, — теперь от навигаторов вновь говорил Каас: после «красной тревоги» не до научных изысканий. — Курс прежний.
«ИНТЕРВАЛ БЕЗОПАСНОСТИ ВОСЕМЬ МИНУТ».
Фарбах усмехнулся про себя: видно, тэш’ша не терпится повоевать.
— Что с эмиссионным спектром?
— Почти в пределах нормы, сэр.
— Почти?
— Десятипроцентное превышение фоновой эмиссии. Или у них нестандартная энергетическая установка, или они решили не экономить энергию.
— Или готовят нам сюрприз, — добавил Джонсон, спускаясь с возвышения. Фарбах приказал навигаторам следить за всеми изменениями в эмиссионном спектре, после чего приложил ладонь к сенсорной пластине на пульте. Полоса света пробежала по сенсору сверху вниз, по краям идентификатора зажглись зеленые полосы. То же самое сделал и Джонсон у пульта тактиков.
«ЦЕПЬ КОМАНДОВАНИЯ ПОДТВЕРЖДЕНА. ГЛАВНЫЕ ОРУДИЯ, ПУСКОВЫЕ УСТАНОВКИ ПРИВЕДЕНЫ В ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ».
Корабли стремительно неслись сквозь пустоту, настигая врага. Тэш’шский корабль ничем не высказывал беспокойства по поводу преследователей — и одной этой невыраженной уверенности хватало, чтобы всерьез подозревать какой-нибудь неприятный сюрприз. Тэш’ша не были дураками и расклад «боевая база с частично боеспособным кораблем прикрытия против одного корабля» могли просчитать не хуже людей. Но не сделали ничего, даже наоборот — прекратили разгон, тем самым приближая неизбежный бой.
Тэш’ша достаточно равнодушно относились к боевым потерям — это хорошо знали в Конфедерации. Но так же хорошо знали, что «коты» никогда не станут громоздить горы трупов там, где можно обойтись малой кровью. И, к несчастью, у них хватало и умения, и гибкости мышления, чтобы не ломиться короткой и кровавой дорожкой, а придумывать что-то оригинальное и неожиданное. Битва за Плеть Острага продемонстрировала это с удручающей убедительностью.
«ИНТЕРВАЛ БЕЗОПАСНОСТИ ТРИ МИНУТЫ».
Фарбах открыл общий канал связи — его должны были слышать не только по всей базе, но и на космолетах, выстроившихся тремя клиньями по правую сторону базы, и на «Авангарде»:
— Мы были во многих переделках, но сегодня, пожалуй, перед нами самая опасная и трудная задача. Мы должны выстоять, победить, помочь нашим друзьям и товарищам на «Молохе». Враг рискнул дать бой с одним кораблем — и мы дадим прочувствовать ему в полной мере ошибочность такого пренебрежения к нам. Я не жду от вас невозможного. Конфедерация не ждет от вас невозможного — лишь того, чтобы каждый исполнил свой долг наилучшим образом. И я знаю, что этого будет достаточно для победы. Удачи, и да хранит вас Господь.
«Не самая лучшая речь», — самокритично подумал командор, разрывая канал связи. Но он и в лучшие времена не любил много говорить перед боем — как и его первый командир, ставший еще при жизни человеком-легендой, адмирал Альберт Рильский, выигравший для всего человечества Церерианскую битву. Адмирал вел эскадры и во время второго великого сражения у Алос-12, но увидеть во второй раз разгром тэш’шского флота ему не судилось: флагман погиб во время последнего, отчаянного рывка «котов», последней попытке переломить ход сражения.
«ИНТЕРВАЛ БЕЗОПАСНОСТИ ИСЧЕРПАН. ПРОТИВНИК В ЗОНЕ ПОРАЖЕНИЯ».
— Фиксируем передачу на нашем канале с вражеского корабля, — из «ямы» громко сообщили операторы связи. — Передача на чон-саа, Всеобщий диалект.
— Дайте звук и переводите, — командор провел пальцами по воротнику мундира: на мгновение стало тяжело дышать. Тэш’шский обычай, от которого они никогда не отступали: непосредственно перед тем, как открыть огонь, они сообщали, кто командует ими. Не важно, один корабль или несколько эскадр — «коты» всегда предупреждали, с кем людям приходится иметь дело. И это было своеобразной границей между относительным покоем предбоевой подготовки и адом схватки. — Всем боевым постам — готовность к огню по команде.
На мостике раздался скрипучий, размеренный голос тэш’ша. Люди за пультами больше разбирались в том, как убивать «котов», чем в их языке, но сейчас почему-то каждого этот негромкий, и вроде бы даже усталый голос заставил против воли поежиться.
— «Это сообщение для „Кунна’а Хенса“ с корабля-лидера тушд-руала Рилл-саррата. Вы не уйдете!».
На мгновение на мостике стало очень тихо. В зоне конфликта это имя знали все: родной брат правителя Империи Тэш’ша, главнокомандующий всеми войсками, сражающимися с Конфедерацией — об этом тэш’ша ходило много историй, но ни одной хорошей для людей среди них не встречалось.
Командор, стиснул зубы, прогоняя вспыхнувшее на долю секунды чувство неуверенности. В любом случае отступать поздно — и тем важнее было уничтожить врага. Своим рейдом в глубину тэш’шского пространства «Гетман Хмельницкий» так или иначе отвлек какие-то силы противника от готовящейся операции в системе Авалон. Если же удастся еще вдобавок лишить «котов» их выдающегося — как бы командору не хотелось, но и он не мог отрицать незаурядные способности тушд-руала — командующего, то можно с чистой совестью считать, что все жертвы полностью окупились. Даже возможная гибель базы в таком раскладе могла в некотором смысле считаться приемлемой ценой.
— Всплески в эмиссионном спектре! — громко сообщил тактик-офицер, рядом с которым Джонсон что-то внимательно изучал на оперативной схеме. — Противник открыл огонь!
— Всем боевым постам — огонь! — голос командора прозвучал буднично и спокойно: время для волнений прошло.
